БОГ – ЛЮБОВЬ!... А ЧЕЛОВЕК?

  Евангелие Иисуса Христа или Благая Весть Иешуа Ха-Машиаха  – это рука любящего Бога, который не пощадил ДАЖЕ своего Единородного Сына, протянув её всем желающим примириться с Собой кровью еврейского Мессии Иешуа. Другого пути к вечному блаженству нет ни в иудаизме, основу которого составляет Тора, ни в других религиях, сколько бы они ни твердили о любви и мире во всем мире (Далай-Лама и пр.).

   До сих пор в процессе всей нашей многолетней общественной работы мы ещё никогда не высказывались о ЛЮБВИ во всем её комплексе. Эту тему необходимо обсудить всесторонне, т.к. все больше честных верующих в Мессию очень страдает, впадая в одиночество и депрессию под воздействием феномена охладевания любви в семьях и обществе конца дней. Возникает вопрос, готов ли, желает ли, и в какой степени, смертный человек, нести эту любовь своему ближнему, как видно на прмере милосердного и всепрощающего Бога и Творца всех вещей. Ответ на этот вопрос НЕТ! Человек вообще и, к сожалению, слишком многие верующие в Мессию сконцентрированы на самих себе, эгоистичны, делают добро лишь тем, кто в свою очередь сделал добро им, но в общем все стремятся к уважению и благополучию, даже если одеты в духовные одежды. Критических вопросы не задаются, т.к. именно у христиан склонность чувствовать себя довольными и удовлетворенными, а это тенета дьявола, желающего укачать нас обманчивой самоуверенностью. Потому так важно обсудить эту тему, чтобы испытать себя, позицию каждого из нас в отдельности, состояние нашей души. Одно мы знаем твердо: все мы стремимся к любви, расположению, вниманию, признанию, теплу, гармонии и защищенности. Остается пожалеть тех людей, которым все это недоступно. В этом нуждаются уже младенцы и малые дети. Если им отказано в родительской любви, они всю жизнь проведут как душевные калеки, если наш Спаситель не проявит к ним милость.

 

Что такое любовь?

 

   «Лееhов» - инфинитив еврейского глагола «любить». Ицхак (Быт. 27,4) хочет, чтоб ему приготовили еду, которую он «любит». Существует любовь к вещам, к абстрактным понятиям, к примеру, любовь к справедливости, к добру или злу. Пристрастия также относятся к корню «аhав» (Второз. 21,15; 1 Кн.цар. 1,5; Пс. 51,5; Мал. 1,2).

   «Аhав» означает также любовь человека к человеку, включая и сексуальную любовь, характеризующую человеческое бытие, также как его плоть нельзя отделить от его личности (Иез. 16,33.36; Ос. 3,1). В этом глаголе отражается супружеская (1 Кн. цар. 1,5.8), отцовская любовь (Быт. 25,28; 44,20), дружба (1 Кн. цар. 16,21; 18,1.3; 20,17) и прежде всего любовь к ближнему (Лев. 19,18.34). Таким образом любовь к ближнему это не изобретение Нового Завета. Основа её в 3 книге Моисеевой (Левит) 19,18. Ближнего своего следует любить как самого себя, здесь имеется  в виду также пришелец (Левит 19, 34). Даже если Исраэлиты не придерживались этой заповеди, мы можем утешить себя тем, что церкви и большая часть христиан также не соблюли этого постулата. Как же можно тогда любить врага, как того требует Спаситель от Мат. 5,44? Это же кошмар, когда ссорятся даже так называемые возрожденные христиане, а длившиеся десятилетиями братские связи распадаются за один день. Тот, кто так поступает, не может ссылаться на Господа. Без покаянного обращения таких христиан можно считать пропащими!

   Если Спаситель от Мат. 5,43 напомнил закон - что врага можно ненавидеть, то 2 кн. Моис. (Исход) 23,4 призывает к обратному: помочь личному врагу и простить ему его несправедливость (Сирах 27,30-28,7), более того: обеспечить его едой и питьем. Следует относиться с уважением к жизни, имуществу и чести своего ближнего (2 Моис. 20,13-17; 5 Моис. 5,17-21) и поддерживать его в беде (Ис. 58,6; Зах. 7,9). Положение «око за око, зуб за зуб» было вовсе не принципом мести, а мерой компенсации. При нанесении кому-либо ущерба, его следовало компенсировать в точном соотвествии. Относительно раннего иудаизма существует много заблуждений.

   Против притеснений бедных и слабых очень резко выступали пророки (Ис. 1,17; 10,1-3; Иез. 18,12; 22,7.12; Ос. 4,1-3; Вм. 2,6; Мих. 2,1; 3,1-3). «Ибо Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, недели всесожжений» (Ос. 6,6). Всевышний не заинтересован в показательной религиозности и ханжестве. Для Него важно любящее сердце как центр нашего истинного знания. У Осии 6,6 использован термин «хесед», что означает милость, а не «любовь», ибо любовь предполагает милость и милосердие, ибо исходит из любящего сердца, которое помогает ближнему возродиться вместо того, чтобы подкосить его. Нам известно высказывание мудрого Фомы (Фом. 1,16): «То, чего не приемлешь сам, не делай другим». Этот категорический императив Кант почерпнул из Библии.

 

Требование любви к Богу

 

   Уже в декалоге (10 заповедей) отражено требование любви к Богу (5 Моис. 6,5). В Ветхом Завете всегда говорится о ревностном Боге. Творец вправе ожидать от своего творения любви, уважения и признания. Ибо без Него не было бы ни жизни на земле, ни космоса. Поэтому вопрос о сотворении обрел  субстанцию, когда жалкий человек, знания которого ограничены пространством и временем, объявил себя «non plus ultra», т.е. абсолютной величиной. Но ведь Слово Божие (ТАНАХ и Новый Завет) доказывает, что творение не может быть продуктом эволюционного процесса, утверждающего, что человеческое существо развивается из энзимов и при этом в состоянии задавать вопросы онтологического содержания (т.е. вопросы бытия). Однажды я поспорил на эту тему с одним университетским профессором, который выступал в защиту теории эволюции. В конце я сказал ему: «Знаете ли, это Ваше личное дело считать, что Вы произошли от обезьяны. Я же хочу Вас заверить, что лично я происхожу от Бога!» Ответом было молчание этого «ученого». «Ученые» - творения, которые достойны жалости, ибо находятся в плену своего не обремененного духовностью мышления. Вместе с тем учение об эволюции – отрицание и даже отказ от любви к Богу, которой мы Ему обязаны. Это напоминает мне высказывание пророка Исаии, который, сокрушаясь, говорил: «Вол знает владетеля своего, и осел ясли господина своего; а Израиль не знает Меня, народ Мой не разумеет» (Ис. 1,3).  Но ещё хуже мнение Господа об отступническом христианстве, которое в своем большинстве (80 %) и многообразии мнений по вопросу творения уже почти свергло своего Творца с трона, будет судимо в Его судный день. Эта мысль не пришла в голову ни евреям, ни мусульманам. Христианство конца времен все сильнее напоминает Лаодикию из Откровения Иоанна Богослова.

   Не подлежит сомнению, что во все времена Всевышний испытывал людей, дабы узнать, любят ли Его Его творения (5 кн. Моис. 13,4). В этой связи ученые-«естествоиспытатели» оказались лжепророками, отвлекающими честных христиан от слова Божьего.

   В открывшемся ему видении пророк Исаия принес своему народу следующую весть о Иуде и Иерусалиме:

   «К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота; и крови тельцов, и агнцев, и козлов не хочу. Когда вы приходите являться пред лице Мое, - кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои? Не носите больше даров тщетных; курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие – и празднование!

   Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя; они бремя для Меня; Мне тяжело нести их. И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови.

  Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро; ищите правды; спасайте угнетенного; защищайте сироту; вступайтесь за вдову» (Ис. 1,11-17).

   Вина Израиля той поры состояла в том, что евреи при всем своем богослужении в Храме упустили из глаз самое существенное: дарить Богу свое сердце – центр, где живет любовь и расположение. Мессианским или Машихи человека делает не традиция, а прежде всего мужество вероисповедания в первую очередь перед лицом неверующих. Ведь следует иметь в виду, что именно сам Бог указал Израилю, как проводить богослужения и соблюдать Его законы (5 кн. Моис. 10,12; 11.13.22; 19,9; 30,16; Иис. Нав. 22,5; 23,11), что было связано также со страхом перед Богом (5 кн. Моис. 10,12; срав. со 2 кн. царств 24,14). Но тем не менее речь идет не о внешней стороне богослужения, а о том, чтобы любить Бога всем сердцем, силами и душою (2 кн. Моис. 20,6; Суд. 6,31). Цадик (праведник) начинает свою молитву уверением в своей любви к Богу (Пс. 17,2; 114,1, но прежде всего 72,25). Царь Давид никогда не испытал бы такой интенсивной любви к Богу, если бы не прелюбодеяние с Бат-Шевой, и все же Всевышний благословил его и всю его династию. В этом тайна Божьей любви, который любит божьего человека во всем его самоуничижении и раскаянии за свой грех больше, чем самозванного праведника с фарисейским образом мышления. Если бы существовали только такие «христиане», я бы уже завтра ушел на заслуженный мною отдых.

 

Бог любит человека

 

   Но, благодарение Богу, следует сказать, что Бог любит людей больше,  чем они Его, ибо со времен грехопадения и строительства Вавилонской башни они стали приписывать себе Божье всесилие. Пример тому диктаторы человеческой истории, все равно, о ком идет речь – об Александре Великом, Юлии Цезаре, Наполеоне Бонапарте, Адольфе Гитлере, Саддаме Хуссейне или Махмуде Ахмадинеджаде.

   В древних текстах любовь Бога к людям реже передается словом «аhава», чаще словом «хесед» (милость, благосклонность), «хен» (умиление у Зах. 12,10) или «рахамим» (милосердие, т.е. Божья защита). Именно пророки Израиля свидетельствовали о Божьей любви JHWH (Иегова) к Израилю, изображая эту любовь как супружескую или отцовскую.  Так, Осия, к примеру считает, что в основе завета (евр.: брит) лежит любовь Бога. Поэтому отношения взаимопринадлежности Бога и Израиля он воспринимает как любовные обношения. При этом Израиль – неверная супруга Бога, которая флиртовала с ханаанскими ваалами. Совсем, как церкви, которые когда-то сжигали людей на кострах (католическая церковь), призывали к уничтожению евреев (Лютер) или как в наши дни с ликованием чествовали в Гамбурге Далай Ламу, представителя лжебога Будды. Цепь грехов можно продолжить. Печально то, что церковь не видит в том греха, а крещенные христиане не раскаиваются по этому поводу.

   В древнем Израиле за отступничеством следовала Божья кара. Творец прерывал супружеские отношения с Израилем (Ос. 2,4) и наказывал его (Ос. 2,8-15), дабы улучшить неверный народ, ибо несмотря на измену своего народа Всевышний в своей святости и верности не лишал его своей любви, как это  делают люди и не в последнюю очередь многие разочарованные христиане. В конце концов Бог проявит к Израилю милосердие (Ос. 11,8 и дал. срав. с 2,1-3), но не по заслугам за дела, а от избытка милости, которую Он дарует Израилю в случае его обращения к  Мессии Иешуа. Таким образом, Бог хочет вернуть себе любовь Своей неверной супруги (Израиля; Ос. 2,16; 3,5; 14,5), восстановив счастье положения новобрачной, но на значительно более высоком уровне, а именно, в Тысячелетнем царстве мира. Уже Синайский завет превратил колена Исраэлитов в Божий народ. Это также было эксклюзивным деянием Божьей любви (5 кн. Моис. 7,7 и дал.; 10,15). Хотя неверная супруга заслужила лишь  изгнание (Иер. 3,1), Бог однако же милосердно принимает её при её возвращении к Нему (Иер. 2,12.14.22; 4,12), ибо она (т.е. Израиль) Его возлюбленная, «самое любезное для души» Бога (Иер. 12.7), которую Он любит вечной любовью (Иер. 31,3). Иеремия 12,7.13 - это проникающий в душу плач Бога из-за злоупотребления Его любовью и вины Его (неверного) народа.

   Пророк Иезекииль также изображает любовь Бога к Израилю как супружескую, описывая её в реалистичных, порой грубых красках. В его изображении Израиль – подкидыш, которого ИеГоВа поднял, обеспечил, воспитал, а когда тот подрос, вступил с ним в союз. Но супруга заигрывала с каждым, кто встречался на её пути, (ханаанские и чужеземные культы, как многие христиане наших дней) и поэтому заслуживает строгого наказания (Иез. 16,1 до 58; срав. с гл. 23: Израиль и Егуда – две сестры, которых Бог взял Себе в супруги).  

    Исаия использует брачную символику при описании воссоздания Израиля: Сион – жена, которую ИеГоВа оставил на краткий период, но она забудет позор своей юности («бесславие юности моей» Иер. 31,19) и вдовства, т.к. Господь призовет её назад (срав. Ис. 50,1; 62,4 и дал.).

   Выше было сказано, что в книгах ТАНАХа Бог представляет как отеческие отношения между Божеством и народом Израиля. Как, к примеру, лжебог Хамос был отцом моавитян (4 кн. Моис. 21,29; срав. с Мал. 2,11; Иер. 2,27). В этом смысле Израиль также сын (5 кн. Моис. 14.1; 32,5; Ис. 1,2) или же первенец Божий (2 кн. Моис. 4,22). У Иер. 3,19.22 и Ос. 11,1-4 эта отеческая любовь выходит на первый план. Израиль - сын Бога, которого Он призвал, водил на помочах, взял на руки и сковал узами доброты и любви (Осия). Ефрем – любимый сын, любимое дитя Бога (Иер. 31,20). У Иер. 3,19 Бог говорит, что Израиль будет называть Его отцом («Ты будешь называть Меня отцом твоим»).

    Есть и другие метафоры, передающие действенную любовь Бога (1 кн. Моис. 49,24; Ос. 4,16; Мих. 2,12; 4,6; 7,14; 2 кн. Моис. 15,16; срав. с Ис. 63,11-14; 40,11; 49,10; Иез. 34,1-31).

 

Любовь Бога к индивидууму

 

   Любовь Бога к отдельному человеку отражена в псалмах. Псалмы – это личные молитвы, через которые поэт выражает свое доверие отеческой защите и милосердию JHWH (имя Бога; Пс. 39,41,42,50,129), высказывает свою любовь к Богу (Пс. 17,1-2; 62,2; 72,25; 115,1). Еврейский термин «яда» (познать) означает также интимные отношения с Израилем и в особенности с отдельными личностями, снискавшим у Него милость (хен), такими как Авраам, Моше (Моисей), Иеремия и Давид, ибо, если Бог «знает кого-либо по имени», это - знак отличия.

   В эпоху раннего иудаизма тема любви к Богу и к ближнему, а также Бога к людям часто обсуждаемая. Следует помнить, что ненависть исходит от дьявола, а любовь от Бога. Христиане, которые по каким-либо причинам отвернулись от своих собратьев, общества, некогда основанные на братских узах и ставшие источать зло, вместо того чтобы стремиться к примирению, не найдут поддержки у Бога. Вспыльчивость, вполне возможно обусловленную генетикой человека, можно контролировать и сдерживать лишь прочной верой в Мессию Иешуа. Человек, не допускающий самокритики, считающий, что он всегда прав, открыл ворота сатанинским силам. Если верующий не контролирует себя или испытывает не себе негативное влияние своей (возможно неверующей) супруги, он теряет право на блаженство, прежде всего в случае если не видит в этом греха и следовательно не раскаивается. Ненависть как противоположность любви неизбежно ведет к смерти, любовь же к спасению человека. Даже Аристотель (207) признавал: «Если ты не желаешь, чтобы с тобой приключилось злое, а лишь доброе,то также поступаешь по отношению к твоим подданным и тем, кто совершил ошибку, тогда это мудрое учение!» Сила благочестия  - это наша готовность и способность к любви, которые в конечном счете являются даром Божьим, но лишь немногие используют их.

   Все воспитательные пути Бога с нами нацелены на нашу готовность любить. Если мы слишком сурово обходимся с людьми, Господь ведет нас через свою школу воспитания, ставя нас на колени и веля посмотреть на себя в зеркало, чтобы самим убедиться, как нам необходимо милосердие, о чем очень метко сказал Апостол Павел в Рим. 11,32-36. Итак, остерегайтесь любого проявления духовного высокомерия! (Мат. 7,1-5), ибо что может помочь даже прилежному верующему в Мессию, поссорившемуся со своим братом?? Всевышний признает лишь тех верующих в Мессию своими, которые прежде помирились со своим братом (Мат. 5,23-26).

 

Понятие любви в Новом Завете

 

   Весь закон (Тору) Иешуа сводит к одной заповеди – любви к Богу и ближнему (Марк. 7,12), особенно к любви к ближнему (Мат. 7,12), ибо любовь к ближнему неразрывно связана с любовью к Богу (1 Иоан. 3,14-22; 4,20) и на ней основана (Мат. 5,45). Тяжким и чаще всего непризнанным грехом даже у возрожденных Машихиим и Христиан является то, что они уже заранее любят лишь себя и тех (к примеру, узкий семейный круг), в ком они уверены, что также любимы ими. Любовь к Богу (Мат. 7,21; срав. с Лук. 6,46; Марк 10,19) и к ближнему должна быть действенной (Мат. 5,21-25.38-47; 25,34-46). Т.о. учение Иешуа перекликается с учением ТАНАХа и раннего иудаизма, хотя оно более интенсивно, т. к. иудаизму незнакома любовь к врагу.

   Учение Иешуа о любви к Богу также не только более личное, чем в ТАНАХе, но и абсолютнее, ибо никто не может служить двум господам (Мат. 6,24). Любить Бога означает подчиниться Ему безраздельно, т.е. служить Ему без остатка, заботиться исключительно об исполнении Его воли (Мат. 6,33; 7,21; Марк 10,31), порвать со всем, что мешает служению (Мат. 5,29 и дал.; 18,8), даже смириться с преследованиями, сносить позор и, если уж на то воля Божья, пойти на смерть во имя Его мессианского помазанника  (Мат. 5,1-22). Любовь к Богу и ближнему составляет основу внутреннего содержания всего Закона (Мат. 12,28-31). Если же кто-то в этой связи отказывает в помощи своему согрешившему брату по вере и игнорирует его раскаяние, это значит - он не придерживается заповеди любви к ближнему и теряет доверие Господа, хотя и утверждает, что любит Бога. И если Спаситель говорит: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки» (Мат. 7,12), то многим верующим следует задуматься о собственном понимании права и выносимых ими вердиктов, соответствуют ли они новозаветной заповеди любви. По закону Мессии/Машиаха/Спасителя/Христа любовь должна охватывать всех людей без различий, как любовь Бога, который «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мат. 5,45). Каждый, кто находится в материальной или духовной нужде, и есть ближний (Лук. 10, 29-37). Ученики Иешуа должны любить даже врага (Мат. 5,44). Не достаточно не проявлять к нему ненависти или поддерживать его (2 кн. Моис. 23,4; Прит. 25,21) и прощать (Сирах 27,30-28,7; срав. с Мат. 6,14 и дал.; 18,22-35). Нужно молиться за него, дабы он свернул с неверного пути (Мат. 5,44). Тот, кто любит только свою семью, не отличается от грешников и не заслуживает награды. Таким образом, Иешуа требует чего-то совершенно нового, абсолютно бескорыстной любви (Лук. 6,32-35). Именно эта универсальная, суверенная любовь делает человека таким, каким должен быть сын Божий, подобным своему отцу небесному (Мат. 5,44 срав. с Ефес. 5,1).

   Тем самым Спаситель ставит миролюбие над религиозными обязанностями (Мат. 5,23), любовь к ближнему над культом, даже над молитвой, если она не включает ближнего или в первую очередь оступившегося брата (Мат. 9,13; 12,7;  срав. с Ос. 6,6; Мат. 18,16 и дал.; 1 Иоан. 2,9-11; Иак. 4,11). Кто верит ЛЖИ о своем собрате, не убедившись в обратном, передавая ее к тому же дальше, совершает тяжкий грех, который не будет прощен до тех пор, пока он вновь не примирится со своим братом и не поможет правде восторжествовать. Мы всегда должны быть готовы к диалогу и примирению, а в том случае, если нас об этом просят и с этим связана работа для Бога, это звучит, как приказ, ибо цель сатаны, разделяя братьев, управлять ими (divide et impera). Спаситель ставит любовь даже выше заповеди о соблюдении субботы (Мар. 3,1-6; Лук. 13,10-17). Соблюдающие закон христиане и субботники должны записать сие у себя на лбу. И все же определяющим для Мессии Иешуа является умение его учеников прощать, дабы самим получить прощение от Отца (Мат. 6,14; срав. с Марк. 11,25), и притом не единожды, а вновь и вновь (Мат. 18,22; срав. с Лук. 17,4).  Бездуховность и охладевание любви в межчеловеческих отношениях, как предсказано на наш период конца дней, о чем мы писали в начале нашей статьи, распространяется с такой мощью, что истинному верующему в Создателя - впору содрогнуться.

   Таким образом, новое в учении Иешуа о любви состоит в его абсолютности и универсальности, ибо оно означает не только исполнение Торы, но и то, что Спаситель поднял любовь на уровень закона (Иоан. 13,34-35). Следовательно, тот, кто сознательно нарушает этот закон, грешит против «Закона Машиаха» (срав. также Мат. 7,12; парал. Рим. 13,8; Гал. 5,14).

   В данном свойстве - Любовь - признак истинного Машихи и Христианина (Иоан. 13,35). Иешуа, пришедший не для того, чтобы его обслуживали, а чтобы служить и отдать свою жизнь как выкуп за всех (Мар. 10,45 парал. Лук. 22,27), - проявление совершенной и неомраченной любви. Своей добровольной смертью он явил высшее доказательство любви (Иоан. 10,11; 15,13; 1 Иоан. 3,16). Мера его любви к людям должна служить мерой для всех Машихиим и Христиан в их отношении друг к другу (Иоан. 13,34; 15,12).

   Поскольку на протяжении всей истории церкви и в первую очередь в наш период конца дней это, к сожалению, вовсе не само собой разумеющееся, то всегда недостаточно говорить людям об учении Иешуа о любви, т.к. о любви Бога к людям никто, даже ветхозаветные пророки, не свидетельствовал с такой силой, как наш дорогой и высокочтимый Мессия Иешуа.

   Повторяю: любовь Отца Небесного не исключает ни одного человека (Мат. 5,45), она распространяется на все потребности Его т.е БОГА детей (Мат. 6.25-32). Прежде всего она проявляется в бесконечном Божьем милосердии (Мат.18,12 и дал.; Лук. 15,3; 10, 3-32). Поэтому в 6 гл. к Ефес. Апостол Павел рекомендует целый арсенал вооружений, который должен защитить нас от ядовитых стрел, пущенных из колчанов злых людей. Основываясь на собственном опыте, я бы порекомендовал разочаровавшимся христианам всегда обращать свой взор к Спасителю, а не к окружающим людям или братьям по вере, которые со дня на день меняют свое мировоззрение. То же пережил и сам Спаситель в истории с Иудой и в Пальмовое воскресение, когда жители Иерусалима встречали его восторженным ликованием, а через неделю они же кричали: «Распни его!» Ни ошибки церковных учреждений на протяжении двух тысячелетий, ни поведение многих псевдо-христиан в наши дни не должны заставить нас усомниться в достоверности любви Бога, открывшейся нам через Его сына Иешуа. Если нас разочаровали братья-христиане, это должно послужить нам наукой не полагаться на помощь людей, а с радостью идти по пути веры в нашего Спасителя.

 

Иешуа отвергает национализм

   

Универсальность любви Иешуа предполагает также отход от израильского национализма. И хотя избранность Израиля неукоснительна, у него она не на переднем плане (Деян. 1,6-7). На первый взгляд речь не идет об избранности Израиля, т.к. это сужает любовь Бога, которая направлена всем людям. Иешуа осознает, что он – любимый, единственный рожденный сын Бога (Мат. 3,17 и 17,5), избранник (Лук. 9,35), облеченный властью Бога,  через дела которого открывается начало Божьего царства (малькут JHWH, Мат. 12,28) и одновременно любовь Бога ко всем людям (Иоан. 3,16; 1 Иоан. 4,9;Мар. 10,45), даже если и сегодня евреи считают, что своей бесславной смертью на кресте он оскандалился. Но Бог вынесет это кажущееся поражение во имя универсальности святого деяния, т.к. речь идет не только об эксклюзивном искуплении Израиля, но и всего человечества. Эта универсальность сводится к претензии Иешуа на то, чтобы каждый выбрал свою позицию: за него или против (Мат. 12,30), придя к решению окончательно последовать за Иешуа и любить его превыше всего (Мат. 10,37-39). Это означает, что при всей нашей любви к нарождающемуся Израилю мы не можем закрыть глаза на отношение евреев к их собственному Мессии, ибо «в отношении к благовестию, они враги ради вас»­, как выразительно отметил Апостол Павел в Рим. 11,28. Тот, кто неверно расставляет акценты, становится искусителем и лжепророком.

 

Любовь в понимании Апостола Павла

 

   К Рим. 5,8; 8,32 и Тит. 3,4 Апостол подчеркивает, что любовь Бога открылась через Его сына, принявшего смерть за грешников. Добровольная смерть Иешуа – акт любви Бога, пославшего для этого Своего сына, и не только это. Через Иешуа Всевышний открыл нам тайны Царства небесного. Он обрел плоть, чтобы вместе с нами познать страдания и смерть. Больше уж Божество не может снизойти до своего слабого и бренного создания под названием «человек». Поэтому человеку требуется не только любовь Бога, но и любовь Его сына, из смирения возложившего на себя крест (Фил. 2,8). Павел не делает различий между любовью Бога и Иешуа (Рим. 8,27; 2 Фес. 2,16) и говорит как о милости Божьей (Рим. 3,24; 5,15), так и о милости Христа (Рим. 5,15; Гал. 1,6; 2 Кор. 8,9). Бог, являющийся Богом любви (2 Кор. 13,11), дарует свою любовь, кому пожелает (Рим. 9,11-16; 1 Моис. 25,22; Ос. 2,25; 2,1), так что «возлюбленный» Бога и «призванный» Им по смыслу высказывания параллельные (Рим. 1,7; Кол. 3,12) для тех, кого «Он избрал... в Нем прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред ним в любви» (Ефес. 1,4; 2 Фес. 2,13; срав. с 1 Фес. 1,4).

   Даруя им Свой Святой Дух, Бог изливает любовь в их сердца (Рим. 5,5), так что они уже становятся задатком искупления, во имя которого призваны (2 Кор. 1,22; 5,5; Ефес. 1,14). Дух, т.е. конкретное выражение Божьей любви, способствует процессу очищения в Божьем «возлюбленном» через покаяние и опраданию в результате прощения (1 Кор. 6,11; 1 Фес. 2,13). Это ведет к внутреннему преобразованию (Тит. 3,5) и делает его новым творением (2 Кор. 5,17; Гал. 6,15) и наконец сыном и наследником Бога (Рим. 8,14-17; Гал. 4,4-7). Равно тому, как Израиль Ветхого Завета грешил и, покаявшись, получал отпущение грехов от Бога, чтобы грешить вновь и вновь, для христиан не существует гарантии того, что они останутся безгрешными до конца своих дней, ибо следует признать, что нечистые мысли и самоосквернение – это грехи. Духовное высокомерие некоторых христиан лживо уверяет их в их безгрешности, им уже не требуется повседневное раскаяние, поскольку нет признания греха. У таких христиан больше нет сочуствия к согрешившим братьям и сестрам по вере. Об этом повествуется также в книге Эриха Лубана (Штутгарт, 1971) «Мы фарисеи». Пример тогдашних фарисеев должен был бы стать для слишком многих христиан сегодняшнего дня стимулом к тому, чтобы проанализировать свою самоправедность и её последствия, такие как: высокомерие и погоня за вознаграждением. В книге речь идет о грехах тех, кто считает себя «верующими». Эта книга не для читателей-мирян. Как трудно будет богатым и прежде всего духовно богатым попасть в Царство небесное! Счастье, что Иешуа добавил: «Пусть люди считают что-то невозможным, у Бога возможно все!» Но возможным это все будет лишь тогда, когда мы «богатые», иными словами: «мы благочестивые» свои грехи признаем, возненавидим и научимся возобновлять отношения с братьями/сестрами по вере, которых мы брутально исключили из своих «верующих» рядов, как в свое время поступали с прокаженными. Человек может быть христианином, но бремя его генов, таких, к примеру, как вспыльчивость, кичливость собственной значительностью, импульсивность поведения и любовь к деньгам остается при нем. Ему приходится повседневно преодолевать его. Но с самопознанием в рядах верующих дело обстоит плохо. Чтобы осознать эту взаимосвязь, отдельным христианам нужно сначала упасть.

 

Конфликт с плотью

 

Апостол Павел также размышляет о вышеизложенной проблеме. В этой связи он пишет в письме к Рим. 7,14-25:

   «Ибо мы знаем, что закон духовен, а я плотян, продан греху. Ибо не понимаю, что делаю; потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр. А потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо знаю, что не живет во мне, то есть, в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Так я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? Благодарю Бога (моего) Иисусом Христом, Господом нашим. Итак тот же самый я умом (моим) служу закону Божию, а плотию закону греха».

   Это честное признание Апостола Павла не свойственно, увы, большинству Христиан , в кругу которых на темы сексуальности и собственной вины наложено табу. Признавший свою вину будет немедленно отвергнут, презрен и станет предметом злых сплетен. Я не пожелал бы ни одному христианину попасть в лапы таких самовлюбленных и самоправедных «христиан». Павел признает, что мы бедные, смертные и из-за плоти своей грешные создания в итоге неспособны думать и поступать, как Бог. Если я со всей серьезностью отнесусь к духовной любви (агапэ) Бога, что станет со мной в этом случае? Ибо сознание всех людей без исключения обусловлено «плотью» и тем самым все мы «под грехом». Как же могу я, существо из плоти и раб греха, исполнить  Божий закон, который к тому же требует «любви»? Конфликт между пониманием любви Божеством и плотским человеком предопределен, ибо импульсивность (либидо) и зависимость от собственного «я» создают непреодолимую пропасть в достижении идеала «в Мессии » , к которому мы стремимся.

   Павел пишет об этой проблеме от своего лица, ибо она актуальна и для него. Он не витает в ореоле собственной праведности и духовного высокомерия, т.к. эта принципиальная проблема касается и его непосредственно. Павел сам говорит, что ненавидит злое и тем не менее делает его. Он восклицает: «Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?»

   Можно подумать, что, если добрая воля всегда теприт крах, то это несчастье, а не вина. Павел также не имеет в виду успех или неуспех, удачу или крах наших намерений. Он указывает на тревожащий раскол в нашей жизни. Ибо мы не просто обращенные внутрь себя существа, стремящиеся к идеалу и имеющие благородные взгляды. Мы ежедневно находимся в действии, что составляет нашу «жизнь», как таковую, и от случая к случаю мы терпим крах из-за своих промахов. В истории было немало движений обновления и пробуждения, восторженно и искренно полагавших, что воплощают в жизнь «добро», а в результате при трагических обстоятельствах побеждало бесконечное зло, которого никто «не желал». Высказывания Павла обнажают то, что дремлет в каждом отдельном человеке, а именно: его естественная грешная природа, за которую Мессия Иешуа принял смерть на кресте. Если бы мы сами по себе были святы, то его святое деяние не потребовалось бы. А ведь Спаситель умер именно за нашу грешную природу.  

   Бесконечное множество верующих лицемерят и морализируют, лживо уверяя себя в том, что в сравнении с другими они лучше, незапятнанные верующии. Мужчины при этом более уязвимы, чем женщины, т.к. они более подвержены сексуальному инстинкту. Конечно во мне живет «закон ума», т.е. то, что философ Кант назвал «моральным законом во мне». Поэтому я соглашаюсь с этим законом, понимая, что он правильный, и «по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе». Но тут в связи с определенными обстоятельствами моя добрая воля не только терпит крах, «но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих».

   'Бонхофер' различает между грехами и слабостью (Рим. 7,14-24), т.к. из-за своего сексуального начала мы не святы сами по себе и подвержены так называемым «сильным грехам», таким как честолюбие, любовь к деньгам, духовное чванство и жажда власти. Эти инстинкты 'Зигмунд Фрейд' характеризовал как «мифические существа, великолепные в своей неопределенности»; по его мнению их описание не более, чем «так сказать наша мифология». Но в то же время Фрейд заверял, что в своей работе психоаналитик «не может отвлечься от них ни на мгновение». Это постоянное внимание к существованию и воздействию инстинктов на поведение человека придает работе и образу мыслей психоаналитика особый характер, который религиозные спасители душ полагают возможным игнорировать. Процесс вытеснения становится роковым прежде всего для верующих, которых он затронул и которые страдают, т.к. не могут найти понимающих спасителей своей души, или же по причине охладевания любви оказываются просто изгнанными из общин. Такие общины отвратительны и чужды учению Иешуа о любви, сколько бы они не говорили об Иешуа и не воображали, что однажды получат вечную жизнь!

   В свое время 'Зигмунд Фрейд' также был предметом особого спора среди его ученых коллег, т.к. он говорил о вещах, «о которых не принято говорить», предоставляя им и дальше бродить в болоте человеческого общества. Ибо источники инстинктов лежат в биологической и соматической сферах, - то, что Павел в своем стремлении к свободе обозначил как «закон греха» в нашей плоти и через нее. Речь идет о производных нашей плотской «природы», которые вначале пребывают в ближайшей им сфере бессознательного, пытаясь оттуда проложить себе доступ к сознательному мышлению и поступкам. Этот, изображенный также Павлом «внутренний конфликт», над которым приходится трудиться индивидууму и аналитику, является соответственно противоречием между желаниями инстинктов и направленными против них целями моральной, эстетической и социальной стороны личности. Те же, кто желая судить, находят для оступившегося человека лишь циничные и полные иронии слова, не только неучи, но и шизофреники, отвергающие двойственность собственной натуры и игнорирующие опасности, с которыми возможно очень скоро им самим придется столкнуться.

   Попытки 'Фрейда' на протяжении жизни наощупь создать собственное учение об инстинктах увели его намного дальше его предшественников. Описанные прочими авторами отдельные инстинкты, как самовозвышение, подражание, игра, общительность, сексуальность и пр. он считал слишком важными, чтобы продолжать игнорировать их, поскольку они раскрывают характер человеческой психики, находящейся под сильным влиянием нашей «человеческой природы». Инстинкт не действует как неожиданно возникшая побудительная сила, это сила постоянная, живущая внутри нас, как пытался объяснить нам Павел своими словами. А поскольку он атакует нас не извне, а изнутри, то никакое бегство не может защитить от него. Лишь удовлетворение может в конечном счете прекратить его атаку. Сначала Павел досадовал по этому поводу, но затем подчинил его «закону греха» в нашей плоти. Ибо так устроена человеческая  натура, что все внешние раздражители она опускает на самый нижний уровень, а мы своей религиозностью пытаемся преодолеть их. Идеальным было бы дистанцироваться от раздражителей, иначе они будут действовать с неизбежной последовательностью. Мы же однако посланы в мир, чтобы быть светом и солью, изменить его в христологическом смысле, поэтому было бы непродуктивно удалиться в башню из слоновой кости, схоронившись от мира из страха перед различными искушениями конца дней. Наши познания расширяются лишь в случае, если мы находимся среди своих ближних. 'Фрейд' считал даже, что наши инстинкты, такие, к примеру, как любопытство, являются собственно мотором прогресса, который вывел нашу бесконечно способную нервную систему на её нынешний уровень развития. И несмотря на это, все мы, если быть честными перед собой, являемся, так сказать, жертвами своей биологической экипировки и подчиняемся принципу чувственности, который решает счастливы мы или нет. Этот принцип относится к врожденным инстинктам человека, также как инстинкт размножения и самосохранения.

Фрейд приходит к мысли, что наше существо определяют два врожденных инстинкта: сексуальный и самосохранения. Эти инстинкты заложены в нас Богом во имя сохранения рода. У того, кто подвергся нападению, есть выбор:  бежать либо дать физический отпор нападающему (вынужденный отпор). Необходимость в помощи возникает там, где делается попытка с помощью физических усилий освободить человека из ситуации, которая требует вынужденного отпора. И если в таком случае ближнему отказано в помощи, закон карает такой поступок (продукт любви к ближнему).  А поскольку любовь к ближнему зачастую редкий посев, законодатель вынужден возложить этот долг на гражданина через закон.  

   Постоянное подавление и вытеснение таких «естественных» инстинктов может вести к психоневрозам и в частности к «переносным неврозам», относящимся к исследуемой группе (истерия, неврозы как результат насилия), которую 'Фрейд' сделал для себя объектом изучения и пришел к выводу, что конфликт между требованием сексуальности и собственного «я» лежит в корне всякой склонности. Следствием являются также нарциссические психоневрозы, такие как шизофрения.

   В обсуждаемом нами отрывке из письма к римлянам Павел употребляет плакативный стиль, хотя его высказывания касаются нас всех. Тот, кто это отрицает, глупец, живущий иллюзиями, которого в конце ожидает крах. Грозящие душевному состоянию опасности осознает лишь тот верующий, который основательно изучал вопрос потенциальных опасностей. Ибо никто не может дискутировать по содержанию книги ТАНАХа и Нового Завета, не прочитав её. Нет, биология учит нас, что сексуальность нельзя уравнивать с прочими функциями индивидуума, ибо её тенденции не ограничиваются рамками индивида, их цель - производство новых индивидов. т.е. уже упоминавшееся нами продолжение рода. Далее она показывает то, что раздражает Павла в себе самом, что существуют два понятия  отношений в рамках одного «я»: с одной стороны это религиозность, а с другой сексуальность, равноправно сосуществующие друг с другом. Одно из них то, где индивид играет главную роль и сексуальность является одним из видов его деятельности, а её удовлетворение одним из его потребностей.

   У меня нет намерения анализировать разнообразие поведения человека, основанное на инстинктах, даже если в этом есть необходимость, т.к. верующие бегут от таких тем, не задумываясь над тем, что именно знание этого материала могло бы очень помочь человеку, попавшему в беду. Но кто из верующих делает попытку понять ближнего, сделав его личные страдания своими? Когда мы говорим об охладевании любви, то следует напомнить, что к этому комплексу относится также сочуствие к брату по вере. Тот, кто любит лишь свою семью, не заботясь о других людях, с которыми его связывают десятилетия отношений, дисквалифицировал себя как 'истинно верующий'. По сути такой эгоист не может быть счастлив и не будет благословен Богом. Многочисленные душевные болезни именно среди христиан и прежде всего в харизматических кругах свидетельствуют, как люди уходят от реальности их человеческой сути, заканчивая неврозами. Непрочность человеческой психики проявляется также в превращении инстинкта в свою (материальную) противоположность, как любовь переходит в ненависть. Поскольку обе эти величины особенно часто взаимодействуют одновременно в одном и том же объекте, это сосуществование явдяется самым важным примером амбивалентности чувств. Так год тому назад я предостерег моего многолетнего брата по вере об опасности превращения его братской любви во враждебность, что произошло на самом деле, и он - христианин, оказавшись во власти сатаны, начал разрушать дело Господа.  Сколько христиан завидовали успеху других на ниве служения Господу, став таким образом врагами евангелического свидетельства. Нас ведь никто не «принуждает» завидовать. Зависть исходит от нас самих. Как часто я произносил: «tue res agitur» (речь идет о твоем деле). И тем не менее христиане –как представители других народов - проявляют слишком мало уважения к той рискованной свидетельской службе, которую мы, что видно по документам, ведем в Израиле на протяжении десятков лет.

   Любовь, о которой идет речь, имеет не одно противопоставление, а целых три: кроме любить - ненавидеть есть ещё любить – быть любимым и помимо этого любви и ненависти противопостоит чувство индифферентности или иначе равнодушия. Не только Павел обороняется от инстинктов-раздражителей, но и честные и добродетельные верующие стараются своей верой в Спасителя усовершенствовать внешние раздражители религиозными делами. Но это не всегда удается, т.к. сатана, как известно, не дремлет и не оставляет попыток ввести в искушение самого Спасителя. Собственное «я» Павла в самом начале жизни души и религионого труда оказывается под воздействием инстинктов, которые частично невозможно удовлетворить. Но это также грех, опасность которого, как правило, преуменьшается и не признается перед Господом. По росту психосоматических заболеваний, к которым, по-видимому, относится также заболевание раком, как болезнь ослабленной имунной системы, можно судить, как трудна жизнь человека с его – также сексуальными – слабостями. Обычный человек ненавидит, отталкивает, преследует с целью разрушения все объекты, которые стали для него источником ощущений отвращения назависимо от того, являются ли они источником отказа в сексуальном удовлетворении или удовлетворении его потребностей для сохранения рода. Да, можно утверждать, что примеры ненавистных отношений берут свое начало не в сексуальной жизни, а в борьбе «я» за свое сохранение и самоопределение. И как ни странно, ненависть как отношение к объекту старше любви. Она продукт первоначального отказа изобилующего раздражителями внешнего мира от этого самовлюбленного «я». Пример Каина и Авеля ясно показывает, как противоречиво может развиваться история возникновения и развития отношений, как они могут обратиться в ненависть. Отказ Бога принять жертву Каина сделал жертвой Авеля. Эта глубинная ненависть стала мотивом первого убийства. Можно сказать, и это общеупотребительно – что если отношения любви между братьями/сестрами или прочими людьми прерваны в одностороннем порядке, они нередко переходят в ненависть, если самоконтроль, внушенный духом Божьим, не демонстрирует нам всю абсурдность нашего мышления и поступков. На основе вышеизложенного я на собственном опыте могу констатировать, что многие христиане мыслят и поступают слишком автаркически (независимо), не внимая заповеди Иешуа о любви, см. Иоан. 13,34-35, т.е. не подчиняя свое плотяное мышление и поступки заповеди о любви своего Господа.  

   Павел говорит: «проданные греху», ибо во мне самом, имея в виду свою, захваченную «я» природную суть, живет не хорошее, а преобладает грех. Но это обстоятельство не оправдание и не облегчение человеку, это его невыносимая беда, ибо мы порабощены своей плотью. И это рабство сидит страшно глубоко, ибо мы действуем против своей воли не по внешнему принуждению, что, собственно говоря, нам ненавистно, а так сказать вынуждаем сами себя, подчиняясь закону, совершенно свободно делать то, что противоречит нашему религиозному убеждению.

   Павел не теоретик, он вскрывает факты, проникновенная истинность которых проверяются его собственной жизнью и сутью. Каждый верующий в Бога обязан сверять себя с этой безошибочной меркой, и тогда он придет к такому же выводу, как великий Апостол. Вооруженный этим знанием и собственным опытом Павел признает: «Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?»

   Никакие свирели мира и свободы нам не в силах помочь, когда мы в отчаянии думаем о проданности нашей сути греху. В этом плане все герои свободы также были закованы в цепи. Поэтому очень лаконично звучит высказывание Павла, где он признает:

   «Итак тот же самый я умом служу закону Божию, а плотию закону греха».

   Говоря об «autos ego» (я сам), Павел тем самым признает свою греховную природу. Именно верующий в Отца Создателя, противопоставляя себя миру, должен обладать искренностью признания того, что он одарен быть грешником и не более того. Эта кротость не свойственна многим верующим, мыслящим по-фарисейски и выступающим в роли воспитателей, тогда как их собственное нутро полно нечисти, т.к. они обманывают сами себя. Лишь только истинно спасенный в Мессии может найти в себе мужество к такому признанию, которое в обычных обстоятельствах человек старается спрятать, как невыносимое и несовместимое с «его высоким духовным положением». Лишь честный верующий, попавший в беду, может постичь всю глубину святого деяния своего мессианского Искупителя. Я лично подписываюсь под утешительными словами:

   «Благодарю Бога (моего) Иисусом Христом, Господом нашим», который искупил нас от сего тела смерти, фактически взяв на себя наши грехи. Также как нет других евреев, стоящих по ту сторону закона, о котором здесь идет речь, так нет и других Мессианских/Христиан, стоящих над этой закономерностью, от которой страдал даже Павел. В самом деле, старый человек в нас должен быть распят и похоронен вместе с Машиахом/Христом. И все же нам не дано сбросить с себя плотяное облачение, даже если в Рим. 8,2 читаем: «Потому что закон духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти».

   Если бы это было так просто, то всеоружие из письма к ефесянам, гл. 6 было бы излишним, так что мы приходим к выводу, что путь Веры есть путь борьбы, который всегда начинается с себя.